Творчество игроковКазалось, что я какой-то неправильный, а я просто садовник
*
В последний раз я пришёл в сад у особняка своего отца утром, на рассвете, пока воздух благоухал мягким сиреневым духом и над рекой ещё кудрявился густой туман. Господин Садовник уже был при полном параде – извечная его застиранная рубашка, громоздкие сапоги до колен, на голову нахлобучена какая-то развалина – то ли слишком высокая шляпа, то ли сплюснутый цилиндр.
Я помнил эту шляпу с самого своего детства. Садовник носил её, ещё когда я совсем мальчишкой гонялся вокруг него по этому самому саду, мешая работать. Что это были за времена! Хорошие, спокойные времена. Хотелось бы мне повспоминать о них подольше, но уже не оставалось возможности – отряд Полуночных Странников, к которому меня прикрепили, собирался на берегу и вот-вот должен был отойти. Звучные голоса моих товарищей разносились по реке вместе с тающим туманом.
Я одёрнул отороченный бобровым мехом походный плащ, проверил крепежи снаряжения на поясе и опустился на свою любимую, теперь уже совсем скрипучую лавочку. Господин Садовник трудился в клумбе прямо передо мной. Он был так занят, что заметил меня только когда я достал из ножен блеснувшие под розовеющим рассветным небом громовые ножи и начал полировать их на удачу. Лиловые, с голубым отливом лезвия тихо гудели в ответ на мои прикосновения – знак доверия и полного понимания – и садовник поднялся от цветов, обтирая руки о замызганные землёй штаны.
– Что, уходишь, Вилли? – сказал он, улыбнувшись мне, и в углах его глаз паутинкой залегли морщины.
– Ухожу, господин Садовник, – ответил я, протирая ножи тканью плаща, – Отсылают.
– А далеко?
– К Обледеневшим горам.
Господин Садовник нахмурился. Седые волосы клоками выбивались из-под рухляди, сдвинутой на затылок, и вились вокруг его головы снежными облаками. Точно такие же, как и пятнадцать лет назад, словно он с тех пор ни на минуту не постарел.
– Не кончится это добром, Вилли, – сказал он, и выдавал его старость только голос, потрескавшийся от времени.
– Что ж вы мне предлагаете тогда? – спросил я насмешливо, убирая понимающе звякнувшие клинки обратно в ножны. – Дезертировать?
– Да ну что ты, – он всплеснул руками и снова взялся за садовые инструменты, – Какое там дезертировать. Просто немало в Горах полегло таких, как ты, – Садовник запнулся, а потом продолжил пропалывать клумбу, – Мечтающих о прирученных молниях.
Я засмеялся – не над ним, над собой, прошедшим сквозь огонь, ветер и лёд и снова слышащим такие забавные слова. Старик всегда был против моих задумок, особенно настолько смелых. Приручить молнию – да только об этом и должен мечтать каждый, кто живёт под покровом королевы нашей Луны и носит гордое имя её чада! Ничего он не понимает. Я улыбнулся старику Садовнику в сгорбленную спину.
Клумба его была хороша – гиацинты сияли лилово-розовым величием, белоснежными каплями плакали хосты, и маргаритки вспыхивали крохотными звёздами, как брызжет по закатному небу Млечный Путь, который должен был провести нас к Обледеневшим горам.
– Господин Садовник, – позвал я, опираясь рукой на колено.
– Чего тебе, Вилли?
Я замялся на секунду, а потом спросил то, что уже очень давно вертелось на языке:
– А почему вы – садовник?
– Что за вопрос, – проворчал Садовник, – Разве ты не знаешь? Твой отец нанял меня, чтобы я ухаживал за садом твоей покойной матушки. Несчастная леди Фиделия! – он поднялся и погрозил мне лопаткой с засохшими комьями земли, – Что бы сказала она, узнав, что её единственный сын заделался Полуночным Странником?
– Она бы мною гордилась, – твёрдо сказал я, и громовые ножи глухо загудели мне в ответ в спрятанных за голенищами обоих сапог ножнах.
– И верно, она была такой же, как и ты, безрассудной, – он всё хмурился, а потом взял и махнул на меня рукой: – Ай, ладно! Не моё дело – вас, Теренсов, отговаривать. Всегда так было, чуть что взбредёт в голову – сразу уноситесь, как ужаленные…
– Хватит вам ворчать, – улыбнулся я. Мне очень хотелось узнать, что же он скажет. – Ответьте мне. Почему вы стали садовником? В мире столько других занятий. Благородных занятий! Вы могли бы прославиться.
Господин Садовник вздохнул, отложил инструменты и выпрямился во весь свой садовничий рост, и я будто бы впервые увидел, какой он на самом деле низенький и сухонький. Но даже перед такими открывались миллионы путей – было бы только желание их искать.
– Эх ты, Вилли, – грустно сказал он, отряхивая руки о рубашку, – Ничего-то ты ещё не понял.
Он сел на скрипучую лавочку рядом со мной и вытянул ноги в громоздких сапогах. Утреннее небо висело над нами бескрайним лиловым озером, и на горизонте разгорался розовый рассвет.
– Кто-то должен геройствовать, это верно, – начал он, разглядывая плывущие над нашими головами перламутровые облака, – Вот как вы – укротители молний, мастера ветряных полётов. А кому-то достаточно просто полоть сад. Да и зачем мне эти молнии? Всё игрушки, пугалки военные.
Садовник замолчал, и по саду растеклась прохладная шепчущая тишина, прерываемая только голосами моих товарищей с берега. Скоро уж будем отходить. Прошелестели от лёгкого ветерка деревья, и Садовник, сложив сухие старческие руки на коленях, продолжил:
– Мне вон лучше – цветы твоей матушки, и сердцу они как-то ближе…
– Разве не хотелось вам никогда заняться чем-то другим? – спросил я, разглядывая пышущую жизнью и цветом клумбу перед собой.
Садовник вздохнул. Потом улыбнулся:
– Хотелось. Но только поначалу.
– Так отчего ж не занялись?
Мне всё было невдомёк: как это – подданный Луны, её драгоценное чадо – не стремится проявить себя во славу своей королевы? Мы все – гордые сыновья и дочери Ночи, в наших жилах течёт кровь древних воинов, а старик Садовник предпочёл приключениям простые цветы…
– Знаешь, Вилли, – сказал он, стаскивая с головы свою рухлядь и почёсывая белоснежный затылок, – По молодости я тоже думал, что стану героем. Хотя, нет, напротив – это все вокруг меня твердили, что однажды моё имя прогремит на всё королевство. А с приключениями у меня всё равно как-то не ладилось.
Я вскинул брови, смотря на него. Почему-то я вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, мешающим своей беготнёй работать старому Садовнику.
– Поначалу я даже думал, что я какой-то неправильный, – он улыбнулся мне своей старческой улыбкой, – Мальчишки и девчонки, среди которых я вырос, такие же, как ты – все стремились к молниям и славе. А мне не хотелось, не тянуло меня к ним. А потом я понял, что я – просто садовник, и большего мне и не надо.
Садовник помолчал немного. Потом сказал:
– Да и если каждое имя будет греметь на всю страну, разберём ли мы хоть слово в таком шуме?
Я вдруг уткнулся взглядом себе в колени. Клинки тихо гудели и позвякивали – выкованные специально для меня, гордого Полуночного Странника, в королевской кузнице, понимающие меня с полуслова – нет – полумысли. Я мог направлять их куда и как захочу, рассекать камень, гром, молнии, что угодно – хоть время, если мне понадобится. Я погладил пальцами рукоятку одного из них, и она родным теплом отозвалась в ладони. Какое-то смятение закралось мне под рёбра от слов господина Садовника. Неясное, непонятное – я не мог разобраться, что же оно могло значить.
Так мы и просидели добрых минут пять в благословенной рассветной тишине, и всё это время меня снедало странное, доселе неведомое мне ощущение, будто мне некуда спрятаться. Утреннее небо вдруг показалось мне холодным и огромным – шире, глубже, чем сама бесконечность.
А потом с берега донесся протяжный, призывный вой труб – мой отряд собирался в путь к Обледенелым горам. Я вмиг забыл о всех накативших на меня беспокойствах, подскочил с жалобно скрипнувшей лавочки, и бобровый плащ хлестнул меня по ногам. Садовник остался сидеть и лишь молча наблюдал, как я кручусь и оправляю ремни своего снаряжения.
– Ну, что же, Вилли, – сказал он, когда я подошёл к нему в последний раз, – Прощай.
– Прощайте, господин Садовник! – ответил я, отдав ему честь Полуночного Странника – сжатый кулак к середине груди, ребром ладони мазнуть вниз и влево, очерчивая гордое сердце.
Садовник молча смотрел мне вслед, и, только когда я уже вышел за ворота, до меня донёсся его скрипучий старческий голос:
– Найди там то, что ищешь. Чем бы это ни оказалось.
Я махнул ему рукой и, не оглядываясь, сбежал по склону вниз, к прохладному берегу реки, где ровными шеренгами выстроились готовые к отправлению Полуночые Странники. Не было времени сомневаться – меня ждали мои товарищи, покорённые молнии и оглушающая слава. Млечный Путь, все его звёзды и сама мать Ночь готовились стать мне покровителями на суровых заснеженных просторах Обледенелых гор.
*
последнюю неделю я буквально с утра до ночи залипаю в одну прикольную рпг с магией, монстрами, богами, стихиями и всем таким, так что случайно родилось вот это
Автор - @Hange Zoe@
*
В последний раз я пришёл в сад у особняка своего отца утром, на рассвете, пока воздух благоухал мягким сиреневым духом и над рекой ещё кудрявился густой туман. Господин Садовник уже был при полном параде – извечная его застиранная рубашка, громоздкие сапоги до колен, на голову нахлобучена какая-то развалина – то ли слишком высокая шляпа, то ли сплюснутый цилиндр.
Я помнил эту шляпу с самого своего детства. Садовник носил её, ещё когда я совсем мальчишкой гонялся вокруг него по этому самому саду, мешая работать. Что это были за времена! Хорошие, спокойные времена. Хотелось бы мне повспоминать о них подольше, но уже не оставалось возможности – отряд Полуночных Странников, к которому меня прикрепили, собирался на берегу и вот-вот должен был отойти. Звучные голоса моих товарищей разносились по реке вместе с тающим туманом.
Я одёрнул отороченный бобровым мехом походный плащ, проверил крепежи снаряжения на поясе и опустился на свою любимую, теперь уже совсем скрипучую лавочку. Господин Садовник трудился в клумбе прямо передо мной. Он был так занят, что заметил меня только когда я достал из ножен блеснувшие под розовеющим рассветным небом громовые ножи и начал полировать их на удачу. Лиловые, с голубым отливом лезвия тихо гудели в ответ на мои прикосновения – знак доверия и полного понимания – и садовник поднялся от цветов, обтирая руки о замызганные землёй штаны.
– Что, уходишь, Вилли? – сказал он, улыбнувшись мне, и в углах его глаз паутинкой залегли морщины.
– Ухожу, господин Садовник, – ответил я, протирая ножи тканью плаща, – Отсылают.
– А далеко?
– К Обледеневшим горам.
Господин Садовник нахмурился. Седые волосы клоками выбивались из-под рухляди, сдвинутой на затылок, и вились вокруг его головы снежными облаками. Точно такие же, как и пятнадцать лет назад, словно он с тех пор ни на минуту не постарел.
– Не кончится это добром, Вилли, – сказал он, и выдавал его старость только голос, потрескавшийся от времени.
– Что ж вы мне предлагаете тогда? – спросил я насмешливо, убирая понимающе звякнувшие клинки обратно в ножны. – Дезертировать?
– Да ну что ты, – он всплеснул руками и снова взялся за садовые инструменты, – Какое там дезертировать. Просто немало в Горах полегло таких, как ты, – Садовник запнулся, а потом продолжил пропалывать клумбу, – Мечтающих о прирученных молниях.
Я засмеялся – не над ним, над собой, прошедшим сквозь огонь, ветер и лёд и снова слышащим такие забавные слова. Старик всегда был против моих задумок, особенно настолько смелых. Приручить молнию – да только об этом и должен мечтать каждый, кто живёт под покровом королевы нашей Луны и носит гордое имя её чада! Ничего он не понимает. Я улыбнулся старику Садовнику в сгорбленную спину.
Клумба его была хороша – гиацинты сияли лилово-розовым величием, белоснежными каплями плакали хосты, и маргаритки вспыхивали крохотными звёздами, как брызжет по закатному небу Млечный Путь, который должен был провести нас к Обледеневшим горам.
– Господин Садовник, – позвал я, опираясь рукой на колено.
– Чего тебе, Вилли?
Я замялся на секунду, а потом спросил то, что уже очень давно вертелось на языке:
– А почему вы – садовник?
– Что за вопрос, – проворчал Садовник, – Разве ты не знаешь? Твой отец нанял меня, чтобы я ухаживал за садом твоей покойной матушки. Несчастная леди Фиделия! – он поднялся и погрозил мне лопаткой с засохшими комьями земли, – Что бы сказала она, узнав, что её единственный сын заделался Полуночным Странником?
– Она бы мною гордилась, – твёрдо сказал я, и громовые ножи глухо загудели мне в ответ в спрятанных за голенищами обоих сапог ножнах.
– И верно, она была такой же, как и ты, безрассудной, – он всё хмурился, а потом взял и махнул на меня рукой: – Ай, ладно! Не моё дело – вас, Теренсов, отговаривать. Всегда так было, чуть что взбредёт в голову – сразу уноситесь, как ужаленные…
– Хватит вам ворчать, – улыбнулся я. Мне очень хотелось узнать, что же он скажет. – Ответьте мне. Почему вы стали садовником? В мире столько других занятий. Благородных занятий! Вы могли бы прославиться.
Господин Садовник вздохнул, отложил инструменты и выпрямился во весь свой садовничий рост, и я будто бы впервые увидел, какой он на самом деле низенький и сухонький. Но даже перед такими открывались миллионы путей – было бы только желание их искать.
– Эх ты, Вилли, – грустно сказал он, отряхивая руки о рубашку, – Ничего-то ты ещё не понял.
Он сел на скрипучую лавочку рядом со мной и вытянул ноги в громоздких сапогах. Утреннее небо висело над нами бескрайним лиловым озером, и на горизонте разгорался розовый рассвет.
– Кто-то должен геройствовать, это верно, – начал он, разглядывая плывущие над нашими головами перламутровые облака, – Вот как вы – укротители молний, мастера ветряных полётов. А кому-то достаточно просто полоть сад. Да и зачем мне эти молнии? Всё игрушки, пугалки военные.
Садовник замолчал, и по саду растеклась прохладная шепчущая тишина, прерываемая только голосами моих товарищей с берега. Скоро уж будем отходить. Прошелестели от лёгкого ветерка деревья, и Садовник, сложив сухие старческие руки на коленях, продолжил:
– Мне вон лучше – цветы твоей матушки, и сердцу они как-то ближе…
– Разве не хотелось вам никогда заняться чем-то другим? – спросил я, разглядывая пышущую жизнью и цветом клумбу перед собой.
Садовник вздохнул. Потом улыбнулся:
– Хотелось. Но только поначалу.
– Так отчего ж не занялись?
Мне всё было невдомёк: как это – подданный Луны, её драгоценное чадо – не стремится проявить себя во славу своей королевы? Мы все – гордые сыновья и дочери Ночи, в наших жилах течёт кровь древних воинов, а старик Садовник предпочёл приключениям простые цветы…
– Знаешь, Вилли, – сказал он, стаскивая с головы свою рухлядь и почёсывая белоснежный затылок, – По молодости я тоже думал, что стану героем. Хотя, нет, напротив – это все вокруг меня твердили, что однажды моё имя прогремит на всё королевство. А с приключениями у меня всё равно как-то не ладилось.
Я вскинул брови, смотря на него. Почему-то я вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, мешающим своей беготнёй работать старому Садовнику.
– Поначалу я даже думал, что я какой-то неправильный, – он улыбнулся мне своей старческой улыбкой, – Мальчишки и девчонки, среди которых я вырос, такие же, как ты – все стремились к молниям и славе. А мне не хотелось, не тянуло меня к ним. А потом я понял, что я – просто садовник, и большего мне и не надо.
Садовник помолчал немного. Потом сказал:
– Да и если каждое имя будет греметь на всю страну, разберём ли мы хоть слово в таком шуме?
Я вдруг уткнулся взглядом себе в колени. Клинки тихо гудели и позвякивали – выкованные специально для меня, гордого Полуночного Странника, в королевской кузнице, понимающие меня с полуслова – нет – полумысли. Я мог направлять их куда и как захочу, рассекать камень, гром, молнии, что угодно – хоть время, если мне понадобится. Я погладил пальцами рукоятку одного из них, и она родным теплом отозвалась в ладони. Какое-то смятение закралось мне под рёбра от слов господина Садовника. Неясное, непонятное – я не мог разобраться, что же оно могло значить.
Так мы и просидели добрых минут пять в благословенной рассветной тишине, и всё это время меня снедало странное, доселе неведомое мне ощущение, будто мне некуда спрятаться. Утреннее небо вдруг показалось мне холодным и огромным – шире, глубже, чем сама бесконечность.
А потом с берега донесся протяжный, призывный вой труб – мой отряд собирался в путь к Обледенелым горам. Я вмиг забыл о всех накативших на меня беспокойствах, подскочил с жалобно скрипнувшей лавочки, и бобровый плащ хлестнул меня по ногам. Садовник остался сидеть и лишь молча наблюдал, как я кручусь и оправляю ремни своего снаряжения.
– Ну, что же, Вилли, – сказал он, когда я подошёл к нему в последний раз, – Прощай.
– Прощайте, господин Садовник! – ответил я, отдав ему честь Полуночного Странника – сжатый кулак к середине груди, ребром ладони мазнуть вниз и влево, очерчивая гордое сердце.
Садовник молча смотрел мне вслед, и, только когда я уже вышел за ворота, до меня донёсся его скрипучий старческий голос:
– Найди там то, что ищешь. Чем бы это ни оказалось.
Я махнул ему рукой и, не оглядываясь, сбежал по склону вниз, к прохладному берегу реки, где ровными шеренгами выстроились готовые к отправлению Полуночые Странники. Не было времени сомневаться – меня ждали мои товарищи, покорённые молнии и оглушающая слава. Млечный Путь, все его звёзды и сама мать Ночь готовились стать мне покровителями на суровых заснеженных просторах Обледенелых гор.
*
последнюю неделю я буквально с утра до ночи залипаю в одну прикольную рпг с магией, монстрами, богами, стихиями и всем таким, так что случайно родилось вот это
Автор - @Hange Zoe@
К содержанию